Общество «Ч»

При этом уже сейчас ясно, что, независимо от исхода голосования, недостатка в недовольных результатами выборов не будет. В столице республики Махачкале ожидается проведение бессрочного митинга протеста, в котором могут принять участие не только дербентцы, но и представители других регионов республики. Такого в Дагестане еще не было. Собеседник из аппарата правительства рассказал, что в правоохранительных органах имеется информация о том, что организаторы митинга уже закупили 200 биотуалетов и полевые кухни. Если массовая акция такого масштаба действительно состоится, то достаточно будет любой провокации, чтобы обстановка стала неуправляемой.

 

Дагестан — это не только страна гор и гора языков. В последнее время это еще и клубок противоречий, которые становятся все острее. В эти дни одними из наиболее часто употребляемых в республике слов можно назвать, пожалуй, следующие: Дербент, Хасавюрт, беспредел и справедливость.

 

ЗА МЕСТО У ЮЖНЫХ ВОРОТ

 

Еще совсем недавно Дербент можно было бы назвать идеальным местом для жизни. Таких уютных мест не так уж много на земле: море и горы, а между ними — древний город, утопающий в зелени вековых деревьев. Местные жители по неписаной традиции называли его не по имени, а уважительно и словно с большой буквы: Город.

 

— Давно не был в городе? — спрашивали они друг друга, встретившись на другом конце света, и было понятно, о каком городе идет речь. Потому что все другие населенные пункты просто недостойны того, чтобы называться городами.

 

Сейчас Дербент, как и остальные города Дагестана, превратился в некую территорию, на которой причудливо сочетаются стихийные базары, роскошные виллы и утопающие в грязи трущобы. Большинство парков вырубили, а к морю стало трудно подобраться из-за заборов, окружающих дачи местных богачей.

 

Расположенный неподалеку от границы с Азербайджаном Дербент называют южными воротами России. Этот город имеет стратегическое значение, и не только с точки зрения экономики. Тот, кто его контролирует, сможет оказывать влияние на достаточно непростую этнополитическую ситуацию в регионе.

 

В российском Дербенте и его окрестностях компактно проживают около 120 тысяч этнических азербайджанцев, а в сопредельных районах Азербайджана — около 500 тысяч дагестанцев — лезгин и аварцев. Тема разделенных народов муссируется по обе стороны границы достаточно давно, но лишь на уровне отдельных политиков — что хорошо, с учетом вольно или невольно заложенного когда-то конфликтного потенциала.

 

На власть в Дербенте претендуют двое: нынешний глава города Феликс Казиахмедов и глава Сулейман-Стальского района и бывший прокурор Дагестана Имам Яралиев — оба лезгины по национальности и выходцы из Южного Дагестана. Экс-прокурор и владелец известной торговой марки минеральной воды «РычалСу» находится в оппозиции к президенту республики Муху Алиеву, который предпринял все, чтобы не допустить победы Яралиева. Весь сентябрь и первую декаду октября в Дербент регулярно наезжали руководители республиканских министерств и ведомств, проводившие агитационно-воспитательную работу с сотрудниками местных структурных подразделений. Сторонники Яралиева утверждают, что помимо уговоров в ход активно пускались угрозы увольнений и неприятностей по службе, причем говорили, что даже школьных учителей заставляли ходить по родителям учеников и убеждать тех «голосовать «правильно».

 

Бывший прокурор, говорили его сторонники, обязательно наведет порядок в Дербенте, чего не смог сделать Казиахмедов, пустивший все на самотек. Среди аргументов упоминался даже фактор соседнего Азербайджана: недруги действующего мэра уверяли, что он идет на поводу у некоторых бакинских политиков, считающих Дербент исконно азербайджанским огородом.

 

Как бы то ни было, но столь явной поддержкой одного из кандидатов президент республики поставил себя в довольно неудобное положение. Победа «его» человека с помощью широко задействованного административного ресурса вызовет всплеск недовольства и оппозиционных настроений в прежде относительно спокойном Южном Дагестане. А поражение президентского кандидата покажет неспособность Муху Алиева влиять на ситуацию — и это в преддверии марта 2010 года, когда закончится срок президентских полномочий и станет вопрос о том, кому дальше быть главой республики.

 

Результата этих выборов ждут во всем Дагестане. Весь предыдущий месяц можно было слышать, как в разговорах друг с другом чиновники, откладывая решение всех важных вопросов, говорили: «Пусть пройдут выборы в Дербенте».

 

Ну а в подтверждение слов о том, что Дербент — город стратегический и выборы там — событие особое, приведу цифру, в которой выражается цена голоса местного избирателя: 10 тысяч рублей. Для сравнения: в других районах Дагестана (о том, что в республике широко практикуется подкуп избирателей известно всем) голос стоит раз в пять дешевле.

 

СЕВЕРНЫЙ МЕЗАЛЬЯНС

 

27 сентября в Москве был убит глава Хасавюртовского района Дагестана Алимсолтан Алхаматов. Суть главной версии, озвученной как некоторыми дагестанскими, так и московскими СМИ сводится к конфликту между мэром Хасавюрта Сайгидпашой Умахановым и главой района Алимсолтаном Алхаматовым. А поскольку мэр по национальности аварец, а глава района кумык, то некоторые попытались подвести под конфликт межнациональную основу.

 

Земельные споры между жившими в районе здесь изначально кумыками и переселенцами-аварцами действительно имеют место — вплоть до того, что в адрес дагестанского руководства периодически раздаются обвинения в проведении антикумыкской политики. Однако до отстрелов на национальной почве дело пока не доходило.

 

В Хасавюрте рассказывают, что убийство Алхаматова могло быть местью за смерть племянника Умаханова, убитого якобы «алхаматовскими». Рассказывают также, что молодого человека убили по ошибке — вместо другого родственника мэра.

 

Сейчас трудно сказать, что произошло на самом деле, известно только, что незадолго до убийства в Москве Алхаматова, Умаханов с семьей вылетел в Дубаи, где постоянно проживает часть его родственников. Сейчас он вернулся в Хасавюрт и находится под усиленной охраной. Его сторонники считают, что он не был заинтересован в смерти Алхаматова, потому что не верил в его причастность к убийству племянника и, к тому же, между мэром и главой района намечался хотя и хрупкий, но все-таки мир.

 

Между тем родственники Алхаматова объявили кровную месть и отказались принимать соболезнования (по обычаю соболезнования принимаются только после того, как убитый будет отмщен). Полное описание местного расклада заняло бы слишком много места — он очень напоминает взаимоотношения между афганскими полевыми командирами, которые могут заключать временные союзы, потом ссориться и снова объединяться, показывая свою силу центральной власти. В совсем недалекие времена противостояния Сайгидпаши Умаханова и председателя Госсовета Дагестана Магомедали Магомедова (пост президента был введен в республике лишь четыре года назад), Алхаматов был назначен на пост главы района в качестве противовеса мэру Хасавюрта, открыто и демонстративно отказывавшемуся подчиняться Махачкале. Тогда же возник так называемый «северный альянс», объединивший оппозиционных Магомедали Магомедову политиков Севера Дагестана. Туда, например, входил глава Кизлярского района Сагид Муртузалиев. Но после ухода Магомедова «северный альянс» распался, а Алхаматов лишился былой поддержки — как председателя бывшего Госсовета, так и бывшего министра внутренних дел республики Адильгирея Магомедтагирова (застрелен снайпером летом этого года).

 

Убийство Алхаматова всколыхнуло оппозиционные настроения на «севере», и не только на нем. Выходящий в Махачкале еженедельник «Черновик» приводит слова двух дагестанских политиков. Вот что сказал мэр Махачкалы Саид Амиров:

 

«О том, что в Дагестане с каждым днем ухудшается ситуация, я говорю постоянно, говорил об этом и на международной конференции, прошедшей 24 сентября в Москве. Нам нужно всем собраться и совместно работать. Для этого руководитель республики должен всех собрать и дать одно направление, сплотить людей. А не так, как сейчас: «Север», «Юг»… Очень плохо, что родственники покойного закрыли тазият (ритуал приема соболезнований) и не будут принимать соболезнований. Месть — не лучший способ решения вопроса. Конечно, боль родственников надо понимать, но все же проблему надо решать сообща с руководством республики, духовенством, народом». А это слова главы Кизлярского района Сагида Муртузалиева: «Убили нашего брата — никакой реакции президента, убивают каждый день достойных людей — никакой реакции. И это я лично считаю преступлением против народа. Президент толкает людей на самосуд.

 

…Сегодня все знают, кого нужно задержать, а президент молчит, не дает указания разобраться. Почему на сессии НС РД (Народного Собрания Республики Дагестан) президент слова не сказал по этому поводу? Он занят дербентскими выборами. Если заканчивать срок, то достойно, а если продлят, то тоже начинать с достойных шагов. Там есть люди, которые готовы за Алимсолтана умереть. Я аварец, я за Алхаматова, если нужно будет, умру, и таких, как я, много. А там сейчас поднимается национальный вопрос. Мы этого не дадим. Прошу тех, от кого зависит судьба республики, чтобы нашли силы и смогли правильно справиться с ситуацией. Народ принял обращение к президенту, к правоохранительным структурам, чтобы расследование шло объективно, чтобы не пешек наказали, а тех, кто стоит за убийством».

 

Президент Дагестана Муху Алиев категорически против того, чтобы считать конфликт межнациональным. 5 октября, выступая на заседании Совета безопасности республики, он заявил о недопустимости политических спекуляций на чужом горе.

 

Обстановка в Хасавюртовском районе продолжает оставаться сложной. Источник в МВД Дагестана считает, что история с объявлением кровной мести может сыграть на руку другим врагам Сайгидпаши Умаханова. Они могут попытаться расправиться с мэром Хасавюрта, свалив вину на «алхаматовских». Такое развитие событий чревато тем, что сведение счетов могут попытаться представить как проявление все того же межнационального противостояния, что может привести к непредсказуемым последствиям. Можно ожидать неприятных сюрпризов и в том случае, если митинг в Махачкале все же состоится, и в нем примут участие сторонники участников хасавюртовского конфликта.

 

 

Тогда все будет зависеть от того, насколько далеко будут готовы зайти организаторы — впрочем, местная практика подсказывает, что все может быть сведено к банальному торгу с руководством республики. Особенно если ему удастся продемонстрировать силу на выборах в Дербенте.

 

КАК УЗНАТЬ СВОИХ?

 

В Дагестане есть категория населения, которая с каждым месяцем становится все многочисленнее и активнее. Это — пострадавшие от действий милиции. Менее двух недель назад на площади Ленина в Махачкале состоялся очередной митинг протеста против произвола силовиков. Поводом стало убийство 26-летнего Алихана Динова, ставшего случайной жертвой спецоперации.

 

Участников было много — около тысячи человек. Некоторые держали в руках плакаты: «Наши дети — не расходный материал», «Требуем прекратить убийства безвинных граждан», «Кто следующий?», «Кто вернет сына?» Алихан Динов погиб на глазах у двоих своих родственников, с которыми молодой человек ехал в одной машине. В районе Института усовершенствования учителей (одно из наиболее оживленных мест в Махачкале) неожиданно раздались автоматные очереди. Люди в масках расстреливали «девятку» и находившихся в ней двоих мужчин. Дядя Алихана пригнулся в машине, а сам он вместе с другим родственником выскочил было на дорогу, только через какое-то время тот снова забрался в салон, а Алихан спрятался за машину.

 

Одна из пуль попала ему в руку, и тогда Алихан крикнул, чтобы не стреляли. В ответ прицельный огонь стали вести уже по нему — позже на его теле насчитали 28 пулевых ранений. После к месту спецоперации подъехала «Газель», откуда вышли несколько человек в масках и спортивной форме. Один из них подошел к лежащему на земле Динову и дважды выстрелил ему в голову. То же самое он проделал и с пассажирами «девятки» — предположительно боевиками. А рядом с трупом Алихана положил пистолет с глушителем.

 

Тело родственникам выдали только к утру. Выдали бы раньше, согласись они написать заявление о том, что Динова застрелили якобы боевики — так им советовал поступить один из милиционеров. Это произошло 25 сентября, а на 26-е была назначена свадьба Алихана.

 

Подобного рода истории случаются регулярно. Случается также, что молодых людей похищают, а потом их тела находят в местах проведения спецопераций, в том числе и в соседней Чечне. Есть точка зрения, что такие «боевики» нужны для красивых отчетов, хотя, кто именно составляет такие отчеты, единого мнения нет. Среди части рядовых граждан бытует точка зрения, что «этим» занимаются все люди в погонах, милиционеры вполголоса говорят о каких-то спецслужбах, но результат всегда один: десятки безвинно погибших и похищенных и десятки людей, именно по этой причине уходящих в «лес». Серьезный фактор, негативно влияющий на обстановку в Дагестане — это милицейская некомпетентность. Форма, оружие и удостоверение часто воспринимаются как способ добычи легких денег — и не больше. Отсюда побои, пытки и вымогательства, которым часто подвергаются задержанные, в том числе и безвинно.

 

Вопиющая некомпетентность часто приводит к гибели и самих правоохранителей, причем от рук товарищей по оружию. Чего стоит один только недавний случай, когда на посту на выезде из Махачкалы, инспектор ГИБДД застрелил следователя СКП Гамзата Мусаева. При этом ГИБДД и СКП озвучивают совершенно разные версии случившегося.

 

Совершенно дикую историю, не ставшую достоянием гласности, рассказал знакомый офицер милиции:

 

Шла операция по задержанию двух киллеров. Когда преступники остановились на АЗС, один из них вышел из машины. Улучив момент, когда его не мог увидеть сообщник, члены группы захвата скрутили его, отобрали пистолет, надели наручники и попросили оказавшихся тут же сотрудников ППС подержать бандита, пока они возьмут второго. Однако пэпээсник, видимо, решив, что оружие нужно изымать только при понятых, сунул пистолет киллеру за пояс. Более того: он снял с него наручники и приковал к себе.

 

Через мгновение бандит, выхватив пистолет, убивает этого милиционера, тяжело ранит другого и начинает стрелять по группе захвата, ранив еще одного офицера. Сообщник киллера немедленно открыл огонь, ранив еще одного милиционера, после чего был убит.

 

В итоге оперативники получили одного убитого и несколько раненых коллег и два трупа преступников, которые уже не дадут никаких показаний.

 

— Профессионалов остается все меньше, — подвел итог офицер. — А те, что еще работают, мечтают уйти и уехать подальше отсюда. Я знаю ребят, кто уже купил квартиры и дома в России. Новый министр? По крайней мере, не мешает работать, как покойный Адильгирей, который расставлял повсюду исключительно своих людей. Зато при нем все ходили по струнке, и никто даже и подумать не посмел бы сделать то, что сделали в Дербенте.

 

На днях около 70 дербентских милиционеров устроили демарш с обращением к министру МВД России Нургалиеву по поводу того, что начальство выкручивает им руки, заставляя голосовать за президентского кандидата на пост мэра города.

 

Что касается боевиков-ваххабитов, о которых, казалось бы, с утра до вечера должна говорить вся республика, то они воспринимаются, скорее, как неизбежное зло. Этакое производное от всего происходящего.

 

ОТКАТИ И СПИ СПОКОЙНО

 

Мужик из местных, с которым мы как-то рыбачили на Тереке, рассказал о простейшей и абсолютно безотказной схеме добывания денег. Работы здесь нет уже лет 20, а жить как-то надо, вот люди и додумались ежегодно устраивать себе паводки. Для этого в нужный период разрушается часть берега реки, и вода подтапливает дома (все ценное из которых заблаговременно вывезено).

 

Тут же приезжает комиссия, которая подсчитывает ущерб, пригоняется техника, которая занимается укреплением берега, а затем выделяются компенсации. Местным перепадает немного — 15% (остальное оседает в карманах чиновников различных уровней), но им хватает. Плюс охота с рыбалкой — жить можно. Эта схема, как можно догадаться, одна из самых невинных.

 

Дагестанский бюджет даже по официальным данным, почти на 80% формируется за счет финансовых вливаний из федерального центра. Реальная цифра наверняка больше, но важно даже не это. Местные экономика и бизнес на те же самые 80% сводятся к перераспределению этих средств, причем часть из них уходит к боевикам. В Дагестане об этом говорят открыто: «лесные» обложили данью бизнесменов, глав администраций, чиновников — всех, кто имеет серьезные деньги. Раз имеешь — надо делиться. Разве не справедливо?

О социальной несправедливости и чудовищном имущественном расслоении в современном дагестанском обществе пишут и говорят много. Как и о том, что в боевики уходят люди, отчаявшиеся найти справедливость в обычной жизни. Чаще всего в качестве выхода из ситуации предлагается создание рабочих мест и сокращение безработицы. Но так ли все просто? Северный Кавказ всегда был трудоизбыточным, но террористов тут не было. Люди уезжали на заработки, строили, добывали нефть, шоферили по всей России и не хватались при этом за автоматы. Что же произошло сейчас? И какой выход, если он, конечно, есть? Эти вопросы были заданы двум экспертам по Дагестану.

 

Энвер Кисриев, завсектором Кавказа Центра цивилизационных и региональных исследований РАН:

 

— Объясняя происходящее, часто говорят о переходном периоде, о смене формаций и т.д. Но считать наше время переходным — это ошибка. Необходимо признать, что Дагестан живет в условиях нового, совершенно особого общественного строя. Новую реальность характеризуют рыночные отношения на фоне тотальной коррумпированности чиновничества.

 

Люди обратились к традиционалистским способам выживания, основанным на отношениях, бывших в древности. Образовались своеобразные этнопартии, которые сформировались вокруг сильных лидеров — как правило, объединяющих людей по национальному или местному признаку. Как в мафии: за работой или защитой человек идет к дону или крестному отцу. Без принадлежности к клану в современном Дагестане нельзя обеспечить своей семье безопасность и достаток. Возникли сетевые структуры на всех уровнях общества, и эти сети совершенно опутали республику. Те, кого называют ваххабитами — это тоже часть сетевых структур, но низшая и маргинализированная. С их помощью расправляются с неугодными, проводят силовые акции и др.

 

Какой выход? Канализировать конфликт, перевести его в цивилизованное русло. Отношения должны выясняться в суде, на заседаниях парламента, на выборах и на страницах газет. Страсти будут кипеть и там, но это будет нормальная борьба в рамках закона, а не бесконечные взрывы и убийства. Для этого нужны честные выборы в органы местного самоуправления, независимые суды и независимая пресса. Последнее условие в Дагестане присутствует: в наших газетах можно найти выражение любой позиции, что очень хорошо и дает хоть какую-то надежду.

 

В любом случае, нас ждут долгие годы жизни в условиях этого нового строя. Изменения к лучшему возможны, но происходить они будут медленно.

 

Гасан-Гусейн Абуев, президент фонда поддержки культуры, традиций и дагестанских языков:

 

— Я прочитал, что служба Гэллапа провела опрос в 9 мусульманских странах и не подтвердила зависимость между радикальностью воззрений и социально-экономическим статусом опрошенных. Более того, опрос показал, что радикалы вовсе не религиознее своих сограждан. То же и у нас. Из-за отсутствия конструктивных идей, которые отвечали бы мыслям и чаяниям большинства людей, идет перерождение веры в идеологию, в инструмент в руках политиков. Поэтому фундаменталисты и смогли привлечь высокомотивированных людей на прямое политическое действие.

 

Власть, теряющая ответственность перед обществом, убивает его. Доверие — вот основа власти. Как победить террор? Только справедливостью. А ее нет, поэтому и народ не особо горячо откликается на призыв власти к объединению в борьбе с терроризмом. Нельзя строить долгосрочную и эффективную политику, опираясь на силы, дискредитировавшие себя несправедливостью и мздоимством.