«Россия и Иран являются естественными союзниками»

— 12 июня на президентских выборах в Иране победу одержал нынешний лидер — Махмуд Ахмадинежад. Можно ли утверждать, что, призывая Тегеран к диалогу, администрация США втайне надеялась на иной исход голосования?

— Безусловно, Соединенные Штаты рассчитывали, что Ахмадинежад потерпит поражение и к власти придут реформисты, которые, повинуясь инструкциям из Вашингтона, снизят темпы обогащения урана. Однако на самом деле американские дипломаты выдавали желаемое за действительное. Во-первых, Ахмадинежад был бесспорным лидером предвыборной гонки, а во-вторых, кто бы ни победил на выборах, правительство в любом случае продолжило бы отстаивать законное право Тегерана на развитие мирной атомной энергетики. Отношения с Ираном — это классический пример имперской политики США. Америка всеми силами стремится ограничить независимость и затормозить развитие этого государства. Можно вспомнить, как в 1951 году Британия при поддержке США и Франции протолкнула в Совбезе ООН резолюцию, в которой попытки Ирана национализировать нефтяные ресурсы назывались «угрозой международному миру и безопасности». Когда же патриотическое правительство Мохаммеда Мосаддыка провело через меджлис акт о национализации Англо-иранской нефтяной компании, ЦРУ организовало переворот, в результате которого к власти вернулся шахиншах Мохаммед Реза Пехлеви, считавшийся прозападным политиком. Он установил жесткий авторитарный режим в стране, с помощью всесильной спецслужбы САВАК разгромил светскую оппозицию и вынудил настроенных против него иранских патриотов сплотиться под знаменами ислама. В 1979 году в результате Исламской революции он вновь лишился престола, на этот раз уже навсегда. Пришедшие к власти аятоллы дали понять США, что будут проводить независимую политику, и это вызвало взрыв негодования в Вашингтоне. Миф о том, что Соединенные Штаты не могут вести диалог с исламскими теократами, не выдерживает критики — ведь оказывали же они поддержку афганским моджахедам. На самом деле американцы мечтают о контрреволюции в Иране не потому, что они привержены светскому образу правления, а потому, что их не устраивает независимая позиция крупнейшей ближневосточной державы. Антииранская пропаганда продолжается уже 30 лет, и нынешняя история с санкциями Совбеза ООН — лишь продолжение старой мелодрамы, которая все больше напоминает фарс.

— Может быть, спасительным для американо-иранских отношений является предложение Обамы сесть за стол переговоров?

— Пока непонятно, сможет ли новая администрация США осуществить перемены, в которые так слепо верит весь мир. Обещание протянуть руку иранским духовным лидерам в том случае, если они разожмут кулаки, воспринималось многими как революция во внешней политике. Однако давайте вспомним, что говорил сенатор Обама во время предвыборной кампании. В июне прошлого года он призывал Европу, Японию и страны Залива к изоляции Ирана, обещал ужесточить финансовые санкции и запретить американцам экспортировать свои товары в Исламскую Республику. В октябре он пригрозил перекрыть поставки газа в Иран, чтобы заставить его свернуть ядерную программу. Заявления Обамы о возможности диалога с Ираном — обыкновенная популистская риторика. Предлагая иранцам сесть за стол переговоров, он не собирается признавать их право на развитие мирного атома. И по существу его политика мало чем отличается от политики Буша, который предпочитал общаться с Тегераном через посредников. В конце апреля в своем первом выступлении перед членами комитета палаты представителей по внешней политике госсекретарь Хиллари Клинтон заявила, что, если дипломатические усилия Обамы не увенчаются успехом, США планируют ввести «разрушительные» санкции в отношении Ирана. Таким образом, призыв к диалогу скорее напоминает ультиматум: либо иранские лидеры отказываются от обогащения урана, хотя, согласно договору о нераспространении ядерного оружия, это их законное право, либо пусть готовятся к конфронтации с Америкой. Следовательно, иранская политика Обамы ­— такой же блеф, как «перезагрузка» отношений с Россией. При этом выглядит все так, будто Соединенные Штаты действительно предлагают Тегерану наладить связи, а фанатичный режим аятолл препятствует диалогу. Многие эксперты утверждают, что Обама просто избрал более мудрую тактику, чем его предшественник, и после дипломатических заигрываний с иранцами, за которыми сейчас наблюдает весь мир, сможет заявить: «Я пытался говорить с ними, но они отвергли возможность диалога, и ядерная угроза вынуждает меня начать войну». Существует ли эта угроза — другой вопрос. Даже американская разведка была вынуждена признать: нет никаких доказательств того, что Иран разрабатывает ядерное оружие. Тем не менее Соединенные Штаты делают все возможное для того, чтобы Тегеран оказался в изоляции: они ведут активную антииранскую пропаганду, настраивают против Исламской Республики таких ее партнеров, как Индия, государства Закавказья и Средней Азии. Одновременно Америка увеличивает воинский контингент в регионе. Для меня до сих пор непонятно, что делают солдаты НАТО в Афганистане, который, судя по карте, находится далеко за пределами Северной Атлантики. Думаю, настанет день, когда Россия пожалеет, что не сумела договориться с членами Шанхайской организации сотрудничества об альтернативе американскому военному присутствию и не стала препятствовать проникновению США в Центральную Азию. Однажды Москва очнется и увидит, что в Вашингтоне ничего не изменилось, ключевые решения по-прежнему принимают «ястребы», а у российских южных границ находится многочисленная американская армия, закаленная в ближневосточных сражениях.

— Каковы могут быть пути военного решения иранской проблемы?

— На самом деле Соединенные Штаты уже давно ведут войну с Ираном. Они поддерживают три военизированные группировки, две из которых базируются на территории Северного Ирака (левацкая организация «Моджахеддине Хальк» и Партия свободной жизни Курдистана) и одна — террористическая группировка «Джунд Аллах» — в пакистанской провинции Белуджистан. Все эти организации считают Иран своим главным врагом и ведут против него боевые действия. Что же касается военного вмешательства самих Соединенных Штатов, пока американцы не готовы вести войну на три фронта. Новый глава ЦРУ Леон Панетта проинформировал израильское правительство, что Америка будет возражать, если Израиль решится на удар по Ирану без согласования с ней. Как считают некоторые военные аналитики, американцы выжидают, одновременно стараясь обеспечить тылы в Ираке и Афганистане. В результате вторжения в Ирак огромное количество американских солдат оказалось на западной границе Ирана. И сейчас, когда Обама рассуждает об увеличении воинского контингента в Афганистане для борьбы с «Аль-Каидой», просто посмотрите на карту — и вы увидите, что на восточной границе Ирана появилась свежая американская армия, насчитывающая несколько десятков тысяч человек. И еще один очень любопытный момент: в соседних с Исламской Республикой районах Афганистана существуют секретные базы США, куда не допускают даже миротворцев ООН. Кстати сказать, стратегия американцев по окружению Ирана очень напоминает их стратегию на постсоветском пространстве: немыслимое ранее продвижение НАТО на восток, появление кольца военных баз США вдоль российской границы от Эстонии к среднеазиатским республикам.

— Тем не менее некоторые политологи считают, что стратегические интересы США и Ирана во многом совпадают и американская кампания в Ираке оказалась на руку Тегерану. Ведь в результате вторжения США впервые с момента образования иракского государства шиитское большинство, которое тяготеет к бывшей метрополии, оказалось у власти в Багдаде…

— Миф о том, что Иран втайне симпатизировал американскому вторжению в Ирак, не имеет ничего общего с действительностью. Это такой же пропагандистский трюк, как и заявления о том, что Россия подталкивала Грузию к нападению на Южную Осетию, чтобы создать предлог для вторжения своей армии в Закавказье. В действительности и Москва и Тегеран пытались предотвратить агрессию с помощью институтов ООН. После начала военных действий в Цхинвале глава российского МИДа Сергей Лавров призывал принять резолюцию о прекращении огня, а незадолго до американской операции в Ираке представитель Ирана при ООН Джавад Зариф предупреждал, что вторжение в эту страну стало бы для США величайшей ошибкой.

— В Соединенных Штатах многие эксперты рассуждают об иранском экспансионизме, настаивая на том, что Тегеран настроен на радикальное изменение порядка в регионе под знаменем воинствующего ислама.

— Смешно слушать эти обвинения от американцев, которые давно уже сделали своим хобби вторжение на территорию суверенных государств и свержение законно избранных правительств. Конечно, Иран стремится утвердить первенство среди ближайших соседей, однако нельзя забывать, что это крупнейшая держава региона с 70-миллионным населением, которая по определению должна играть ключевую роль на Ближнем Востоке. Что же касается мифа о шиитском полумесяце, вдохновляющем иранцев на экспансию в регионе, опровергнуть его не составит большого труда. Единственный аргумент американцев, который они приводят в доказательство своей теории о шиитском ренессансе, — это поддержка Тегераном таких радикальных организаций, как ХАМАС и «Хизбалла». Аргумент абсолютно парадоксальный: как известно, ХАМАС является ответвлением суннитских «Братьев мусульман». Не очень согласуется с американской теорией и тот факт, что у Ирана складываются прекрасные отношения с государствами вроде Индии, Пакистана и бывших советских республик Средней Азией, которые не имеют ничего общего с шиитской религией. И последнее: Америка не может привести ни одного примера иранской экспансии за последние несколько столетий. Между прочим, Соединенные Штаты создали множество мифов об Иране, например миф о фанатичных правителях, которые принципиально отказываются от диалога с Америкой. Хотя в действительности даже Ахмадинежад, не говоря уже о предыдущем президенте-реформисте Мохаммеде Хотами, пытался навести мосты с Вашингтоном. Еще один миф — неравноправие полов в иранском обществе. О его надуманности можно судить хотя бы по тому, что в университетах Ирана учится больше женщин, чем мужчин. Наконец, миф об идеологической монополии аятолл, не терпящих оппозиционных взглядов. Посмотрите на кандидатов на президентских выборах, которые ожесточенно спорили о политике, экономике и природе исламского государства, — и вы убедитесь, что в Иране абсолютный плюрализм мнений. Пожалуй, только в вопросе о ядерной программе все кандидаты единодушны: Тегеран, по их словам, имеет законное право на использование ядерной энергии в мирных целях.

— Как вы оцениваете перспективы российско-иранских отношений?

— В истории этих отношений были разные периоды, и у Тегерана накопилось множество претензий к северному соседу, однако на данном этапе Россия и Иран являются естественными союзниками. У них общие интересы в области торговли, ядерной энергетики, в вопросах каспийского урегулирования. К тому же обе державы сталкиваются с угрозой со стороны США и их союзников по НАТО. Конечно, американцы пытаются использовать традиционный имперский принцип divide et impera в надежде бросить яблоко раздора между Москвой и Тегераном. Они оказывают давление на Россию, призывая ее одобрить новые санкции против Ирана в Совбезе ООН, и угрожают поставить под сомнение концепцию «перезагрузки» в том случае, если она откажется сделать это. Таким образом, иранский вопрос используется для того, чтобы оправдать растущую враждебность по отношению к России. Кроме того, Вашингтон призывает Москву свернуть ядерный проект в Бушере, который, по мысли иранских властей, должен создать энергетическую базу для нового этапа индустриализации. Одновременно американцы убеждают Иран принять участие в проекте «Набукко», целью которого является транспортировка каспийского газа в Европу в обход России. Однако думаю, что сыграть на экономических противоречиях Москвы и Тегерана у США не получится. Попытки предотвратить формирование российско-иранского союза не увенчаются успехом. Стоит отметить, что в последнее время МИД Ирана усиливает часть дипломатического корпуса, которая ориентирована на Россию, и призывает молодых дипломатов изучать русский язык. Раньше, несмотря даже на враждебные отношения двух стран, главным приоритетом для Исламской Республики оставались Соединенные Штаты. Теперь иранцы учатся «смотреть на север и на восток», понимая, что их естественными партнерами являются Россия и государства Центральной Азии. Прекрасным примером новой стратегии стало строительство ядерной станции в Бушере и трубопровода Иран — Пакистан — Индия, который планируется продолжить до Китая.