За рыбу — деньги!

Опять «за рыбу деньги»!.. История с реанимацией рыболовецкой отрасли вернулась к той точке, от которой начиналась десять лет назад. Товарищи очень плохо слышат. Потому что товарищам совершенно неинтересно что-либо слышать. Рыбная отрасль — это черная дыра российской экономики даже на общем не самом стерильном фоне. «Рыбалка»: дележ и перераспределение квот, тотальное браконьерство, перегрузка улова на иностранные суда — это живая заскорузлая жизнь отрасли, принимаемая всеми как данность. За это время рыболовный флот наполовину сгнил и утоп. Доблестный капитан Яранцев на героическом «Электроне», убегающий от норвежских пограничников, — это символ выживания отрасли. На таких судах, как у Яранцева, никакая деятельность, кроме пошлого браконьерства, нерентабельна. При этом цена вопроса даже номинально, тем более потенциально, в разы превышает такие животрепещущие темы как, например, оружейный экспорт.

Есть некое базовое обстоятельство. Количество потенциальных инструментов лова в мире намного превышает допустимые объемы, особенно в богатых ресурсами экономических зонах. Квота на вылов — это тот инструмент, который страна должна максимально использовать в интересах развития своей экономики. К примеру, Намибия, у которой нет и не предвидится не только собственного судостроения, но и промышленного рыболовства, предоставляет практически бесплатные квоты тем, кто грузит рыбу на намибийский берег, и коммерческие — всем остальным. Для России не может существовать рыболовецкой отрасли отдельно от судостроения и рыбопереработки. Это единый комплекс. Советский Союз строил более 160 судов в год, и мощностей не хватало. Поэтому приходилось заказывать за границей. Сейчас — от силы три-четыре. И даже то, что единичные продвинутые рыбаки строят для себя, они строят где угодно, только не в России. Для того чтобы строить в России, нужны гарантии работы. Не льготы по кредитам, не административная выборка достойных, а КВОТНЫЕ  ГАРАНТИИ  РЫБОЛОВЕЦКИМ  ПРЕДПРИЯТИЯМ  ПОД  СТРОИТЕЛЬСТВО  СУДОВ  НА  РОССИЙСКИХ  ВЕРФЯХ  НА  СРОК  ОКУПАЕМОС­ТИ  СУДНА. Десять лет долдоним одну и ту же ясную формулу. Не слышат! Или слышат частями, в контексте специфических интересов.

На самом деле квотные гарантии — чуть ли не единственно возможный ликвидный источник для реанимации загибающегося отечественного судостроения. То, что банки готовы под них кредитовать компании (при соответствующих изменениях в законодательства), они подтверждали на самом высоком уровне. Квотные гарантии — единственная возможность создать в отрасли длинных стратегических игроков, заинтересованных не в хищничестве, а в развитии и укреплении собственной технической и ресурсной базы. Это также единственная возможность «вытолкнуть» уже выбравшие квоты суда в мировой океан, откуда мы практически ушли совсем. Опять же можно обязать обладателей таких квотных гарантий выгружать рыбу на российский берег. Тем более что такие «длинные» игроки не могут быть не заинтересованы в переработке, на порядки увеличивающей доходность бизнеса.

Это вроде как общий принцип, нуждающийся в конкретном техническом воплощении. Но все технические вопросы можно решить, если есть внятная концепция развития отрасли. Сегодня этой концепции нет. А все сменяющие друг друга идеи — продажа квот на аукционах, абсурдность которой признал даже ее автор г-н Греф, раздача квот «традиционным игрокам», то есть заслужившим авторитет бандитам, все различные порывы к борьбе с браконьерством, неуклонно бандитизирующие самих борцов, — все это свидетельства отсутствия интереса к развитию отрасли. Советская система плановой организации рыбохозяйственной отрасли была, мягко говоря, неидеальной. Тем не менее она обеспечивала эффективность, не сопоставимую с нынешним так называемым рынком, что, кстати, наглядно и воплощал так называемый рыбный день. Чтобы рынок работал на развитие, а не на дегенерацию (а отрасль, безусловно, рыночная), нужна просто осмысленная воля регулятора. И больше ничего.