Здесь вам не Чечня

Очередной информационный всплеск, призванный привлечь внимание к Крыму, как к проблемному региону, пришелся на нынешнюю осень. Возможно, это связано с предстоящими в январе будущего года президентскими выборами на Украине. Хотя не исключено, что для кого-то Крымский полуостров представляет интерес сам по себе, независимо от того, что происходит или будет происходить на остальной части страны.

ПРИГЛАШЕНИЕ В ХАЛИФАТ

Интересная деталь: если еще совсем недавно чаще говорили о конфликтном потенциале, лежащем в сфере отношений русской и украинской общин, то сейчас об этом как будто забыли. Возникла новая тема, а именно: религиозный раскол среди крымских татар.

Меньше месяца назад по украинскому телевидению прошел сюжет о том, что в Крыму на стадии подготовки пресечено покушение на лидера меджлиса крымско-татарского народа Мустафу Джемилева. Он якобы вызвал недовольство фундаменталистов своим нежеланием вести народ по пути создания халифата. По словам министра внутренних дел Украины Луценко, за готовящимся преступлением стояла «Аль-Каида», финансирующая своих крымских сторонников. Показали даже изъятый у злодеев арсенал: старый автомат, ржавый обрез и несколько ножей. При этом правоохранители никого не арестовали, ограничившись письменными объяснениями, взятыми у членов некоторых религиозных общин. В Крыму над сюжетом от души посмеялись: где меджлис и где «Аль-Каида»? И что это за такой убогий арсенал у международных террористов, когда у любого охотника оружие на порядок серьезнее?

Вслед за разоблачением заговора появилась еще новость: Комитет по делам религий автономной республики Крым выступил с судебным иском о закрытии независимой религиозной общины «Давет» («Приглашение»). Комитету не понравилось, что «Давет» издает литературу без полагающихся выходных данных, но самое главное — является проводником идей политической исламской партии Хизб-ут-Тахрир («Партия освобождения», основана в середине прошлого века в Палестине, штаб-квартира находится в Лондоне; в ряде стран, в том числе в России, запрещена как экстремистская). Тахрировцы, или как их называют в Крыму «хизбы», проповедуют мирный переход от светских режимов к шариату и созданию на просторах Евразии исламского государства — халифата. Проповедуемый переход, пусть и мирный, все же предполагает некоторые изменения в государственном устройстве Крыма, а это уже угроза территориальной целостности государства.

«АЛЬ-КАИДОЙ» ПО ПЕДОФИЛАМ

Странное дело: Хизб-ут-Тахрир на Украине в отличие от многих других стран не запрещена, но при этом ее идеология признается опасной. Да и общину «Давет» регистрировал в свое время тот же Комитет по делам религий, требующий теперь ее запретить. Может, поначалу чего не разглядели?

Председатель комитета Владимир Малиборский сообщил, что община зарегистрирована в 2007 году, что процесс регистрации сопровождался некоторыми щекотливыми нюансами, но это «наши внутренние дела», а потому не стоит заострять на них внимание.

Владимир Антонович привел статью закона Украины, согласно которой религиозная организация не имеет права на участие в политической деятельности. «Давет» же провел шесть конференций, посвященных разным историческим датам, в том числе падению в 1924 году Османской империи, или, как говорили устроители конференции, Османского халифата.

По мнению Малиборского, конференция (с арендой зала Украинского театра, кофе-брейками и раздачей печатных материалов), на которую были приглашены до 900 человек да еще и с использованием символики Хизб-ут-Тахрир, просто выламывается из рамок компетенции религиозной общины и носит явные признаки активного участия в партийном строительстве.

Вообще же ситуацию внутри мусульманской общины Крыма председатель Госкомитета по делам религий в целом оценивает как стабильную. Ваххабиты, не подчиняющиеся духовному управлению, в Крыму есть, но до открытых конфликтов дело не доходит. Пока что они терпят друг друга, а иногда, когда возникают общие интересы, даже сотрудничают. Что будет потом, сказать трудно, однако тот факт, что история Крыма не знает примеров столкновений на религиозной почве, внушает оптимизм.

С председателем религиозной общины «Давет» Русланом Рамазановым мы встретились в уютном кафе в старой части Симферополя. Мы пили чай с пахлавой, слева шумел веселый банкет (один мужчина примерно на 15 дам), а прямо напротив ресторанный певец на удивление хорошо исполнял песни из репертуара Элвиса Пресли.
Руслан сказал, что иск о закрытии общины считает неправомерным. К тому же если к «Давету» были претензии, то почему представители Комитета по делам религий ни разу не предупредили, что те или иные действия представителей общины могут вызвать те или иные вопросы?

— Цель нашей общины — распространение ислама и призыв к нему, в том числе и посредством проведения конференций и круг­лых столов. Полтора года назад на одном из них вместе сидели представители Хизб-ут-Тахрир, МВД Украины, чиновники и правозащитники. Обсуждали самые разные вопросы, в том числе опасность навешивания всевозможных ярлыков. Мы даем возможность высказываться членам Хизб-ут-Тахрир, эта партия не запрещена не только на Украине, но и в большинстве цивилизованных стран.

Судебный иск о закрытии «Давета» Руслан Рамазанов считает результатом давления со стороны властей, главным образом МВД. По его мнению, мусульманская карта начала активно разыгрываться в преддверии президентских выборов, примерно полгода назад, когда главой управления МВД Украины в Крыму стал Геннадий Москаль, близкий к Блоку Юлии Тимошенко.

В Крыму все знают о недавнем побоище в селе Журавка Кировского района, когда во время ифтара (вечерняя трапеза мусульман во время поста Рамадан. — Авт.) в мечеть ворвались человек двадцать молодчиков, вооруженных кольями и арматурой, и избили верующих. Потом МВД объявило, что сторонники Хизб-ут-Тахрир, попытались захватить мечеть уже в другом селе.

— Ничего подобного не было, — сказал Руслан Рамазанов. — Все происходящее было снято на камеру, и когда МВД уличили во лжи, его представители даже не смогли возразить. Бесчинства в Журавке устроила группа наркоторговцев, которые и сейчас находятся на свободе.

Ситуацию в мусульманской общине Крыма Рамазанов оценивает как предвыборную. По его мнению, даже историю с покушением на лидера меджлиса Джемилева следует рассматривать именно через призму грядущих выборов: радикалы со ржавыми обрезами возникли как раз во время скандала с высокопоставленными педофилами из БЮТ. Нужно было переключить общественное внимание на другой сюжет, вот и переключили.

— Джемилев сам рассказывал, что Хизб-ут-Тахрир вынесла ему смертный приговор, чего не может быть в принципе, поскольку неизвестны случаи, чтобы партия прибегала к насилию, — говорит Руслан Рамазанов. — Еще Джемилев говорил — и не в первый раз — что-то о российских спецслужбах, что тоже очень странно. А объясняется все просто: меджлис стремительно теряет авторитет среди крымско-татарского народа, по­этому все другие структуры — неважно, «Давет» это или Хизб-ут-Тахрир — не что иное, как конкуренты, которых нужно объявить экстремистами. То же касается Духовного управления мусульман Крыма, которое вместе с меджлисом пытается монополизировать право на истину.

По словам лидера «Давета», меджлис выступает за демократический путь, но ислам и демократия — понятия взаимоисключающие. Аргумент: ислам запрещает следовать иным законам, кроме как данным Богом, демократия же — это правила, созданные людьми. При этом «Давет» не имеет отношения и к салафитам (ваххабитам), которые, по словам Руслана Рамазанова, не пользуются в Крыму особой популярностью.

В ответ на вопрос, какие идеи привлекают мусульман Крыма, Руслан привел данные социологического опроса, опубликованные, по его словам, в киевском журнале «Оборона и безопасность». 97% крымских татар считают себя мусульманами, из них 25% выступают за изменение государственного строя Украины, а еще 20% — за воссоздание исламского государства халифат. Что, собственно, одно и то же. 

ЗА 30 ЛЕТ ДО СПРАВЕДЛИВОСТИ

Муфтий Крыма, несмотря на занятость и очередь посетителей в приемной, принял нас без всяких проблем. Эмир Али Аблаев оказался человеком абсолютно светского вида — без головного убора, в костюме и галстуке со специфическим рисунком дамга, древним татарским клеймом, символизирующим равновесие и справедливость. Дамга на голубом фоне была изображена и на одном из двух стоящих в углу кабинета флагов. Вторым был флаг Турецкой Республики.

— Я не считаю, что в мусульманской общине Крыма намечается или тем более произошел раскол, — сказал муфтий. — Другое дело, что есть силы, которые бы этого очень хотели. Что это за силы? Они есть как в Крыму, так и за его пределами. Вот вы спрашиваете, есть ли у нас общины, которые не подчиняются ДУМК (Духовное управление мусульман Крыма. — Авт.). А кто их создал, кто зарегистрировал? Государство, власть в лице чиновников. Тот же «Давет», о котором вы говорите, — разве власть не знала, чьи идеи они будут проталкивать? Да что «Давет»… Я убежден, что все эти общины, все те, кого называют ваххабитами и экстремистами, создаются искусственно и навязываются людям. Чтобы потом с ними «бороться», создавать управляемые конфликты и ловить рыбку в мутной воде.

Эмир Али занимает пост главы Духовного управления уже десять лет. Он говорит, что внимательно следил за тем, как развивались события в Чечне и Дагестане, где все тоже начиналось с возникновения альтернативных общин-джамаатов, однако убежден, что кавказский сценарий в Крыму не пройдет.

— У крымских татар другой менталитет, — говорил Эмир Али, отпивая из чашечки ароматный, сваренный по-турецки кофе. — Наш народ очень спокойный и по характеру совсем не взрывной. В середине 90-х у нас появилось достаточно много ваххабитов, а в 1999 году в Крым приезжал человек (к сожалению, не помню его имени) из муфтията Чечни, от Ахмат-хаджи Кадырова. Увидев, сколько у нас этих бородатых, он искренне возмутился и сказал, что с ними необходимо жестко бороться, иначе у нас все будет, как в Чечне.

— Но мы, — продолжал муфтий, — ответили, что обойдемся без жестких мер, а людей этих вылечим. И вылечили. Ваххабиты исчезли, правда, сейчас появились опять. Только правильнее будет называть их салафитами. Их мало, не больше процента от всех верующих. Это нормально, когда в одном вероучении существуют различные течения, главное, чтобы различия не наносили вреда исламу и не несли раскол в среду мусульман. А к этому, повторяю, некоторые стремятся. У вас в России почему-то никто не говорит о хабашитах — секте, проповедующей «особый» ислам, являющийся, по моему убеждению, западным проектом. Человек, называющий себя муфтием Украины, живущий в Киеве ливанец Ахмед Тамим — как раз хабашит, которого мы, мусульмане Крыма, не признаем.

По мнению Эмир Али Аблаева, цель многочисленных проповедников и духовных вдохновителей альтернативных общин — не столько внести раскол в крымско-татарское общество, сколько спровоцировать конфликты мусульман со славянами. Именно в этом он видит главную опасность происходящего.

От религии разговор плавно перешел к политике. На вопрос, кто из многочисленных кандидатов в президенты Украины предпочтительнее с точки зрения татарского народа, муфтий только махнул рукой.

— Никто! Все нам только обещают. В 1987 году мы вернулись в Крым из Средней Азии. Как-то вместе с отцом мы отправились посмотреть на родовой дом, откуда выселили нашу семью. Нас даже не пустили во двор, а на балконе стоял мужик в трусах и осыпал нас оскорблениями. Я кинулся было к забору, но отец меня остановил: «Мы приехали сажать розы. А справедливость наступит через 50 лет». 20 уже прошло, осталось всего 30.

 
ОБ ЭТОМ И ИНОМ МИРАХ

Степень опасности, исходящую от ваххабитов (или «бородатых»), местные жители оценивают по-разному. Например, Халил, занимающийся частным извозом, полагает, что «бородатых» чуть ли не специально создают для того, чтобы расколоть и уничтожить народ.

— В школе, где работает жена, еще пять лет назад только одна замотанная девчонка ходила, а теперь чуть ли не через одну. В семьях начались раздоры, браки распадаются. А женятся потом только между собой, и детей рожают таких же, как они. Недавно своего сына еле оторвал от них, все беседы с ним вели: что, спрашивают, ты знаешь о потустороннем мире? Ему пока рано о том мире думать, ему в этом надо жить!

Мы, крымские татары, после депортации жили в разных местах, но религиозные обряды исполняли одинаково — хоть в Узбекистане, хоть в Казахстане, хоть на Урале. Потому что мы — один народ. А тут приходит какой-то сопляк и начинает учить: не так, видите ли, молимся. И ведь деньги у них есть откуда-то! На хороших машинах ездят, даже те, что не работают.

Бизнесмен Эмир считает, что пора народу возвращаться к религии. Вера худому не научит. И нет ничего плохого в том, если девушка носит хиджаб — все лучше, чем ходить полуголой, как многие. А «бородатые» пусть поступают, как хотят, главное, чтобы закон не нарушали и свои взгляды другим не навязывали.

— Здесь вам не Чечня, — сказал Эмир. — Татары — народ мирный. Даже если и правда, что кто-то нашим ваххабитам деньги дает, то ничего такого они все равно не сделают. Деньги-то, конечно, возьмут, а делать ничего не станут.

На просьбу показать место, где собираются салафиты, в муфтияте дали адрес мечети в поселке на окраине Симферополя. Приехали мы сюда уже вечером. У входа в мечеть стояли четверо молодых людей. Встретили настороженно — долго спрашивали, кто такие, зачем приехали и кто дал адрес. Сказали, что имама пока нет, а намаз начнется примерно через час. Вроде бы обычная мечеть, только в обычных так гостей не принимают.

Мы ответили, что подождем. Минут через 15 появился имам, как-то заученно ответил на все вопросы (не знаем, не участвуем, политикой не занимаемся), так что нам ничего не оставалось, кроме как откланяться. Внутрь нас тоже не пустили. Хотя, с другой стороны, понять можно: еще подбросим пару ржавых обрезов…

Так что единообразия в религиозной жизни крымских мусульман все меньше. А может, так и надо? Председатель всеукраинской ассоциации общественных организаций «Альраид» в Симферополе Али Мохамад Таха привел отрывок из Корана:
«О люди, Мы создали вас народами и племенами, чтобы вы узнавали друг друга».

«Альраид» существует уже десять лет, сюда входят 15 общественных организаций и восемь культурных центров. Доктор Мохамад рассказал, что примерно 65% процентов посещающих культурный центр в Симферополе — крымские татары (в Киеве почти 90% посещающих — немусульмане). Здесь есть своя мечеть, спортивный зал, компьютерный центр и воскресная школа, где всех желающих обучают крымско-татарскому, английскому и арабскому языкам. Все  бесплатно. Еще на содержании «Альраид» находятся 1000 детей-сирот, работают программы «Корова» и «Теплица», в рамках которых малоимущим семьям покупают коров (раздали уже 400 животных) и строят теплицы. Программы ассоциации спонсируют министерства по делам вакуфов Катара и Кувейта, Исламский банк развития и ряд структур в арабских странах и Европе.

Доктор Мохамад считает, что за сообщениями о росте экстремистских настроений в Крыму стоят обычные политические игры в преддверии выборов.

— Посудите сами: весной стреляли в одного из имамов, осенью якобы собрались устроить покушение на главу меджлиса. Все это приписывается небольшой группе экстремистов. Так арестуйте их! Почему этого не сделали? И название группировки, словно из сундука достали: «Ат Такфир Валь Хиджра». Так еще в 1970- х годах египетские журналисты именовали одну из сект, но сейчас на Ближнем Востоке об этом уже мало кто помнит.

Получить хоть какой-то комментарий у председателя меджлиса не удалось. В пресс-службе преду­предили, что господин Джемилев может отказаться от встречи, если в ходе предварительной проверки выяснится, что журналист является автором статей «шовинистического» характера. Оказалось, никогда не поздно узнать о себе много нового.

 
ЗАБОТЫ ДИЛЯРЫ

Диляра приехала в Крым из Ташкента в 1994 году, но до сих пор живет в железном вагончике (купили тогда же за 200 долл.), оборудованном печкой-буржуйкой. Муж и два сына, один из которых, старший, —  инвалид. Квартиру ждут с 1997-го, стоят третьими в льготной очереди, которая все никак не подойдет.
Рядом еще несколько семей, годами живущих во времянках, некоторые даже не закрываются — брать там нечего.

В Ташкенте у семьи был свой дом, там и сейчас живет мама. Диляра сама родилась в Узбекистане. Не жалеет, что уехала? Немного подумав, отвечает, что все-таки нет. Здесь родина, пусть даже не ее, а предков.

О ваххабитах и хизбах Диляра, конечно, слышала, но они мало ее занимают. Выборы украинского президента — тема более интересная, хотя ни одному из претендентов она особо не верит.

Примерно то же сказал и Сеидахмет — сторож, караулящий сложенные камни, из которых будут возводить соборную мечеть в Симферополе. Сначала власть вроде дала разрешение на строительство, потом взяла его обратно, вот и приходится охранять кирпичи. По ночам сторожить помогают добровольцы.

Крымских татар часто называют наиболее организованной (хотя они составляют всего около 13% от населения полуострова) частью электората. Может, и так, но только все татары, с кем довелось беседовать, утверждают, что решение будут принимать самостоятельно, а не по рекомендации меджлиса.

Ющенко, которого в свое время поддержало большинство татарского населения Крыма, сейчас потерял симпатии большинства бывших сторонников. Многие не хотят голосовать и за Януковича — Партия регионов является в Крыму, по сути, правящей, и жить лучше при ней не стало. За коммунистов по известным причинам тоже мало кто отдаст свои голоса, а вот у Юлии Тимошенко, судя по всему, шансы неплохие.

Как сообщают крымские СМИ, на недавней встрече с Джемилевым украинский премьер озвучила готовность внести на рассмотрение Рады вариант законопроекта о репрессированных по национальному признаку, разработанный меджлисом, и создать правительственную комиссию по восстановлению исторической топонимики. Еще в октябре Тимошенко выделила 10 млн гривен на обустройство вернувшихся в Крым татар, а в бюджете на будущий год обещала увеличить эту статью расходов.

Кто бы ни стал новым президентом Украины, ему предстоит решать главную проблему Крыма — земельную. Как утверждает предвыборный плакат одной из украинских партий, только один из десяти земельных участков достается крымчанам, а местные жители говорят, что дело обстоит еще хуже. Знаменитые самозахваты — это не чисто татарское явление. В Крыму действует хорошо организованная и, естественно, интернациональная структура: одни захватывают, другие узаконивают, третьи продают. Полученная даром земля на Южном берегу потом уходит по 20 тыс. долларов за сотку — от такого бизнеса никто просто так не откажется.

Сломать систему — потерять многих друзей и нажить еще больше врагов. Оставить, как есть — обеспечить участие в будущих выборах новых партий. Хизб-ут-Тахрир, например.