Гофман против Диких

Начало этой истории выглядит абсолютно обыденно: познакомились мужчина с женщиной и стали жить в гражданском браке. Его зовут Александр Николаевич Диких, ее — Елена Николаевна Гофман. Прямой потомок (в седьмом колене) великого немецкого писателя Эрнста Теодора Амадея Гофмана и весьма небедная женщина. Это последнее обстоятельство, судя по всему, и стало причиной всего того, о чем пойдет речь ниже.

В свое время Германия передала в дар писателю Гофману замок, находящийся неподалеку от Дрездена. И этот замок Елена Гофман решила купить и переселиться туда на постоянное жительство вместе с тремя дочерьми и гражданским мужем.

Как рассказал представитель семьи Гофман юрист Илдар Шадаев, в июле 2006 года Елена Николаевна передала Александру Николаевичу деньги — 3 млн 600 тыс. евро, — с тем чтобы он поехал в Германию и купил замок. Деньги были отданы под расписку и с составлением договора займа.

В Германию Диких поехал и замок купил, но оформил его не на семью Гофман, а на себя. Когда Елена Гофман потребовала вернуть деньги, он сказал, что в настоящее время денег нет, а долг он вернет, когда продаст недвижимость в России.

По истечении срока договора займа Гофман, так и не получившая назад своих денег, в ноябре 2008 года обратилась с исковым заявлением в Перовский суд, по решению которого ей отошел принадлежавший Диких дом в поселке Вишняковские дачи Ногинского района Московской области.

До сего момента эта история не выходит за рамки обычного имущественного спора: кто-то кому-то должен, кто-то кого-то кинул — в общем, дело-то почти семейное! Настолько семейное, что Диких даже выдал старшей дочери Гофман (юристу и тоже Елене Николаевне) доверенность на представление его интересов во всех инстанциях, в том числе и в суде. Другое дело, что, выдав доверенность, он тут же отменил ее у нотариуса, не поставив в известность Гофман-младшую, но с точки зрения закона преступлением это не является.

11 августа 2009 года Диких обращается в Перовский суд с жалобой по поводу решения о передаче его дома и участка земли Гофман. 13 августа суд удовлетворяет его жалобу, отменив тем самым свое же предыдущее решение. Гражданские права Гофман при этом нарушаются, ее, по сути, лишили права на судебную защиту: заседание состоялось 13-го, а она получила телеграмму с уведомлением лишь 12-го вечером, а значит, ни она сама, ни ее адвокат не успели ознакомиться с материалами дела.

25 августа назначается рассмотрение кассационной жалобы Гофман в Мосгорсуде, который трижды переносил заседания из-за нарушений, допущенных Перовским судом. Наконец Мосгор-суд также отменяет решение о передаче дома Диких Гофман по формальным признакам — якобы Диких не был уведомлен о месте и времени рассмотрения дела, хотя, по утверждению представителя семьи Гофман, в материалах дела имеются повестки с его подписями, подтверждающими их получение.

19 августа 2009 года Диких обращается в ОВД «Перово», где возбуждают уголовное дело в отношении неустановленных лиц по поводу завладения мошенническим путем имущества стоимостью 850 тыс. рублей, принадлежавшего Диких. По утверждению Илдара Шадаева, цифра взята с потолка. Сумма, хоть и не пустяковая, но меньше миллиона, а значит, согласно части 2 статьи 159 УК, дело могут вести местные следователи.

Больше цифра 850 тысяч не всплывала, зато в ходе расследования «появились» данные, что Гофман представила поддельную расписку на сумму 3 млн 600 тыс. евро.

И 20 августа в доме в поселке Вишняковские дачи, где теперь жила семья Гофман, производят первый обыск. Присутствовавший при мероприятии г-н Шадаев рассказывает, что оперативники (их было не менее 20 человек) были из Перовского ОВД, у них не было командировочных удостоверений (все происходило в области), зато имелись привезенные с собой понятые, что также является грубым процессуальным нарушением. Во время обыска правоохранители открытым текстом говорили, что они ищут оригиналы расписки и договора о предоставлении займа и что за Диких стоят серьезные генералы из Центрального федерального округа, и потому никто ничего сделать не сможет. Более того, при обыске были похищены ценности: фарфор, картина, колье — всего на сумму около 500 тыс. долларов, по поводу чего имеется заявление Гофман в прокуратуру Ногинского района.

Дальше — больше. 3 сентября по ходатайству следователя было вынесено решение об аресте гофмановского имущества, а 5 сентября приехали его арестовывать. Причем тоже ночью. Выгнали всех из дома, а сам дом опечатали. «Что незаконно, — говорит Илдар Шадаев, — так как по закону опечатывать нельзя, а следует произвести опись имущества и передать его жильцам на ответственное хранение». Выражаясь проще, произошел захват. Более того, примерно месяц спустя постановление Перовского суда было отменено Мосгорсудом как незаконное. После чего следователь должен был приехать и отменить арест, но этого не сделано до сих пор.

«В этот же вечер, — продолжает г-н Шадаев, — неустановленные лица (неустановленные — потому что не предъявили никаких документов) сказали Гофман-старшей, что она проходит по делу как свидетель и ее надо доставить в ОВД «Перово». Со свидетелями можно работать до 10 вечера, а было уже 22.30. Итак, двое в штатском сажают Гофман в машину и везут в неизвестном направлении. Мы с ее дочерью едем за ними и с помощью сотрудников ГИБДД при въезде в Москву блокируем машину. Пока разбирались, Гофман убежала, а меня четыре часа продержали в «обезьяннике» ГИБДД и потом еще три часа в ОВД «Перово». Потом на основании жалобы Елены Николаевны сотрудникам ОВД «Перово» было вынесено дисциплинарное взыскание со стороны Управления собственной безопасности ГУВД ВАО».

Многочисленные жалобы Гофман во все правоохранительные инстанции возымели действие: из ОВД «Перово» дело передали в УВД ВАО. На этом изменения закончились. Материалы передавались из суда в суд — сначала Перовский, потом Измайловский, затем Преображенский. И вот наконец 21 ноября следователь Наталья Кизюн своим постановлением объявила Гофман и ее старшую дочь в розыск. На основании того, что они не являются на допросы. «Что не соответствует действительности, — говорит представитель семьи Гофман. — Она требовала предоставить оригинал договора и расписки. Но, думаю, если бы мы отдали эти документы, то больше никогда бы их не увидели. Тогда же, в ноябре, мы подали жалобу в Следственное управление МВД России. Недели через две они дали справку о том, что Гофманов объявили в розыск незаконно. Следователь Кизюн была привлечена к дисциплинарной ответственности, ей вынесли предупреждение с уведомлением о неполном служебном соответствии занимаемой должности. На этот раз дело передали в СУ ЦФО. Нас уверяли, что закон на нашей стороне».

10 февраля мать и дочь Гофман, а также Илдар Шадаев были задержаны. Последнего выпустили из ИВС на Петровке через день, а женщин до сих пор  держат в СИЗО №6 в Печатниках. «Мы все вместе пришли в следственное управление на очную ставку с Диких, — рассказывает адвокат. — До этого приходили туда раза четыре, но только зря — он не являлся по разным причинам. Мы сами звонили в управление, просили устроить очную ставку. Это мы бегали за ними, а не наоборот. Имеются записи телефонных переговоров, все это легко проверить. И вот наконец-то 10 февраля очная ставка состоялась. Там нас и задержала бригада собровцев в количестве двадцати человек».

«11 февраля у меня была очная ставка с Диких в ИВС на Петровке, — продолжает Илдар Шадаев. — Он заявил, что я вместе со всей таганской и ногинской милицией хочу его убить. Якобы угрожал убийством прямо на судебных заседаниях. Возможно, теперь на меня хотят повесить угрозу убийства — на всякий случай. А может, укрепить основания для задержания Гофманов, поскольку 10 марта в Мосгорсуде будет рассматриваться их жалоба о правомерности содержания под стражей. За это время гражданское дело закроют. И дом в Ногинском районе можно вполне успеть продать».

И последнее. 24 августа Гофман подала заявление в Таганское ОВД о том, что Диких не возвращает деньги. Там же возбудили уголовное дело по факту мошенничества. В его рамках провели две экспертизы: почерковедческую и технико-криминалистическую. Официальное заключение: подпись на договоре и расписке выполнена рукой Диких и признаков подделки не имеет. Экспертизу проводило Министерство юстиции России.

Фантастическое упорство в игнорировании закона и здравого смысла, проявленное в этом деле следственными, судебными и надзорными инстанциями, практически не оставляет сомнений в том, что ими двигали некие вполне материальные стимулы. Также все обстоятельства дела ясно указывают на то, что очевидно незаконное возбуждение уголовного дела и заключение обвиняемых под стражу избрано именно как способ выиграть гражданский процесс и завладеть имуществом обвиняемого. То есть криминальным, по сути, является само уголовное дело в отношении семьи Гофман.
 

ПРАВОСУДИЕ НЕ ДЛЯ ВСЕХ

На примере спора между Гофман и Диких, носящего откровенно гражданско-правовой характер, мы видим, что правоохранительная и судебная системы имеют собственное, отличное от закрепленного законом представление о правосудии. В лучшем случае это циничное игнорирование высшего политического руководства страны, а в худшем — какая-то фронда, другого вывода просто быть не может.

Президент России в последнее время часто говорит о применении в делах, связанных с «экономикой», альтернативных мер пресечения, например содержание под домашним арестом. Взятие под стражу матери и дочери Гофман произошло на фоне заявления председателя Верховного суда России Лебедева, который также говорил о применении альтернативных мер пресечения в отношении лиц, проходящих по делам, связанным со статьей 159.

Для кого в таком случае делают свои заявления председатель Верховного суда и президент страны, если правоохранители на эти заявления, грубо говоря, плюют? Какие были основания для взятия под стражу Гофман? Какого-либо давления на свидетелей и иных лиц они не оказывали, а утверждение Диких о том, что они якобы угрожали его убить, носит совершенно неконкретный характер и в расчет приниматься не может.

Не опровергнуты также доводы о том, что Диких оговаривает Гофман с целью завладения ее деньгами, точно так же, как и нет оснований полагать, что мать и дочь Гофман могут скрыться от следствия, воспрепятствовать его проведению или оказать на кого-либо давление.

В связи с этим можно прийти к выводу, что следователь следственного управления Шуполовский действует в интересах Диких. И избрал такую меру пресечения в отношении Гофман для оказания на них незаконного давления, чтобы сломить их волю и заставить признаться в несовершенном ими преступлении.

Вообще такое количество нестыковок, присутствующих в деле, позволяет говорить о его коррупционном характере. На самом деле, как такое может быть: какое-то время конфликт между Диких и Гофман развивался в гражданском поле, и вдруг уголовное дело!

Думаю, это дело может быть хорошим поводом для проверки со стороны Генпрокуратуры. Мы обратились туда и в ряд других инстанций с просьбой восстановить законность, изменить меру пресечения матери и дочери Гофман и прекратить незаконно возбужденное в отношении их уголовное дело.

Мы непременно будем держать дело под своим контролем. Думаю, пришло время делать серьезные выводы. А именно: мало принять закон, нужно еще и предусмотреть ответственность за его неисполнение. И усилить методы доведения закона до тех, кому с этим законом работать. 

ОЛЬГА КОСТИНА, Председатель общероссийского движения «Сопротивление», член Общественной палаты России, член Общественного совета при МВД РФ.