Офис-квартет

Закрывать глаза не придется. Никто не станет объявлять «день» и «ночь». И по безмолвному сговору «ночью» убирать «спящих» тоже не будут. Ну вы знаете правила этой дачной забавы. В пьесе каталонца Жорди Гальсерана задача ставится несколько иначе. Персонажи должны вычислить, кто из них выдает себя за того, кем не является. Их четверо, в том числе дама. Каждый претендует на высокий пост в очень крупной корпорации. Все вышли в финал. Теперь им предстоит последнее интервью, в ходе которого соискателям сообщат, что один из них — сотрудник отдела кадров, и им предстоит коллективно выяснить, кто именно. Вместо стандартной процедуры собеседования — совместный психологический тест, полоса препятствий с эмоциональными ловушками, психологическими пытками и этическими барьерами. К финалу бескровной игры на выживание должен прийти, разумеется, тоже один.

На сцене лаконично воссоздана функциональная офисная меблировка: длинный стол для совещаний, кресла, настенные часы — по часовому поясу на каждый циферблат. Время по Москве, Каиру, Барселоне… Раздвижные стеклянные двери. Над сценой в глубине мерцает огромный аквариум с чучелом акулы. У звезды современной арт-сцены и рекордно дорогого автора инсталляций Дэмиена Херста такая называлась «Физическая невозможность смерти в сознании живущего». Театральному и кинорежиссеру Явору Гырдеву, известному у нас прежде всего по фильму «Дзифт», и его постоянному соавтору сценографу Николе Тороманову она, скорее всего, понадобилась для напоминания о том, как быстро протухает все, что еще недавно казалось свежим и энергичным, новым ли решающим словом, новым ли незыблемым порядком. Когда, невзирая на формальдегид, протухла акула у Херста, автор заменил ее свежей, но покороче. Копия не перестала считаться искусством. Да и не вполне копия, раз произведение уменьшилось в размерах. Так ведь и «писсуаров» Дюшана обнаружилось несколько. Кто готов отнестись к корпоративной этике как к адекватной замене системы ценностей, тот и акулу проглотит. Один аквариум соотносится с другим, и не так уж важно, что в нем — каракула дохлая или четыре премудрых пескаря, жабры имеющих.

Каталонец Жорди Гальсеран назвал свою пьесу «Метод Грёнхольма». Это вам не какое-то басно­словное средство Макропулоса. Это уже почти высокая технология, имитирующая почти естественный отбор. Весь спектакль об имитации в разных контекстах и на разных уровнях. Ирония заключается в том, что готовность притвориться всем на свете напарывается на то, что невозможно понять, что именно требуется сымитировать и кто кого обманывает. Внутри пьесы каждому из персонажей предоставлена возможность отнестись к его заданиям не просто творчески, а с артистизмом, дать свое представление, сыграть персональный спектакль в спектакле, то сентиментальный, то гротескный, а то откровенно садистский. Уровень сложности игры постоянно повышается, а роли меняются.

Поразительно то, как просто и прозрачно Явор Гырдев и его актерский квартет — Сергей Чонишвили, Игорь Гордин, Виктория Толстоганова, Максим Линников — сопрягают высокую степень абстракции зрелища и портретную нюансировку персонажей. Сопереживать им невозможно да и не нужно, все они в этом террариуме достойны своих мелких мук. Зритель остается незаинтересованным наблюдателем, он лишь искусно вовлекается в интеллектуальную игру, требующую той же меры внимания, что и хороший детектив. Спектакль развлекает умно и разнообразно, не разбазаривая душевных сил зрителя, не подставляя ему зеркало, но деликатно и по-европейски любезно позволяя посмотреть на все происходящее извне аквариума, со стороны.