Чужая вера

То, что на просторах Центральной Азии нет страны свободнее Киргизии, поняли, кажется, уже все. Вольнолюбивый нрав местных жителей выражается не только в способности периодически свергать надоевших правителей — это, если угодно, лишь одно из его проявлений. Разонравиться здесь может не только президент или проворовавшийся чиновник, но даже и религия. Отсюда ставший массовым явлением прозелитизм среди киргизов.

Хмурым и дождливым апрельским утром мы подошли к бывшему Дворцу культуры бывшего завода имени Ленина, а ныне зданию, принадлежащему Церкви Иисуса Христа. Полное название — Церковь Иисуса Христа Святых последних дней (The Church of Jesus Christ of Latter-day Saints), в 30-е годы XIX века ее основал американец Джозеф Смит. Офис находится в Солт-Лейк-Сити, штат Юта, а приходы существуют почти во всех странах мира. Примерное число членов церкви — почти 14 млн человек, 6 миллионов из которых живут в США. Церковь оказывает огромное влияние на образ жизни своих прихожан и время от времени принимает участие в обсуждении различных общественных проблем.

Воскресное служение

Воскресное утро было тихим. В самом Бишкеке погромы уже закончились, а в бишкекском пригороде Маевка еще не начались. Город еще толком не проснулся, но на площади перед Дворцом культуры мы оказались в толпе оживленных, празднично одетых людей, которые сердечно приветствовали друг друга, многие пришли с детьми. Все это напоминало радостно-возбужденную атмосферу советских праздников — полный интернационал и всеобщее братство, но лишь отчасти. Степень единения у мормонов явно выше, чем у бывших посетителей ДК завода имени Ленина. Вера посильнее идеологии.

Попасть на воскресное служение (так у многих протестантов называется церковная служба) оказалось несложно: сотрудник службы безопасности позвал кого-то рангом повыше, тот задал несколько дежурных вопросов и пригласил внутрь. Все очень доброжелательно.

Зал был полон, на глазок — около тысячи человек. На сцене — ударная установка, клавишные, несколько гитар. Сначала к микрофону поочередно подошли мужчина и женщина из числа прихожан. Оба рассказали, как вера и упование на Господа помогли им преодолеть сложные житейские проблемы. Затем на сцену вышел импозантный мужчина лет пятидесяти, меньше всего похожий на проповедника, но тем не менее глава общины и старший пастор Василий Кузин:

— Вспомним книгу пророка Иере­мии, главу 29: «…и заботьтесь о благосостоянии города, в который Я переселил вас, и молитесь за него Господу; ибо при благосостоянии его и вам будет мир».

Пастор (в другом месте и окружении наверняка душа компании) говорил, разбавляя проповедь шутками, которые несколько раз заставляли зал взрываться от смеха. Но говорил он о вещах более чем серьезных. Например, о том, что Бишкек строили в основном русскоязычные строители, а киргизам, в прошлом кочевникам, он достался во владение. А между тем есть народы куда более многочисленные, но не имеющие ни национальных  государств, ни собственных городов.

— Обращаюсь к киргизскому народу, — сказал пастор, — берегите город, данный вам во владение Господом, берегите его и заботьтесь о нем.       

После проповеди на сцену вышли музыканты — что-то вроде са­мо­дея­тельного вокально-ин­струментального ансамбля. Слова религиозных гимнов были положены на откровенно попсовые мелодии, но исполняли здорово, а главное — с чувством. Зал мгновенно завелся, люди пели стоя, подняв над головой руки с раскрытыми ладонями.      

После нескольких песен на сцену пригласили тех, кто пришел «как любопытствующий или как соглядатай», но пожелал бы обратиться. Поднялись четверо: двое русских, двое киргизов. Зал приветствовал их аплодисментами.  

На следующем служении, которое началось в два часа пополудни, песни уже сопровождались танцами. На сцене изящно (хотя и не очень синхронно) танцевали девушки в белых развевающихся одеждах, а молодые люди, тоже одетые во все белое, размахивали в такт музыке голубыми шелковыми флагами. 

Потом женщина из вокально-инструментального ансамбля спросила у зала, кому сколько лет. Кто-то крикнул «два», кто-то «три», вероятно, имея в виду мормонский стаж.

— Вот видите, какие мы все маленькие, — крикнула женщина, — так давайте радоваться как дети!

Музыканты грянули очередную композицию на совсем уже детские слова с примерно так звучащим припевом:

«Мы все твои деточки, деточки,
А Ты наш Папочка, Папочка!»

Люди в зале при этом играли друг с другом в ладушки, приплясывали на месте — словом, радовались как могли. Запомнились две русские старухи, которые исполняли под забойный ритм нечто вроде «барыни», но, увидев направленную на них камеру, немедленно замерли, сделав при этом постные лица.  Пританцовывала даже женщина-секьюрити, стоявшая неподалеку. Не теряя ритма, она подошла к нам: «А вам разрешили снимать?» Узнав, что разрешение есть, женщина, все так же пританцовывая, отошла на свое место.     

Странное чувство возникло в зале. Словно нет за стенами бывшего ДК ни очередной революции, ни нового передела собственности, ни бандитов с мародерами. Только братья и сестры. Здесь и сейчас.
Пастор Василий Кузин согласился на интервью легко.

— Сколько членов церкви в Киргизии?

— Около 11 тысяч человек. Половина — этнические киргизы. И 69 церквей по республике. Есть школы и детские дома, которые мы содержим.

— На вас пытаются оказывать давление власти и Духовное управление мусульман?

— Еще как!

— Почему мусульмане по рождению становятся христианами?

— Спросите у них сами. Когда человек становится свидетелем чуда  вроде исцеления безнадежного больного или рождения ребенка до этого бесплодной женщиной, это убеждает лучше любых слов. Я ведь сам долго пытался прийти к вере. Сначала пришел в православную церковь, но вышел оттуда еще большим дураком, чем вошел. Потом был баптистом, пятидесятником…

— Как вы оцениваете ситуацию в Киргизии?

— Надо молиться. Или уезжать.

Две Киргизии

Директор агентства по делам религий Киргизии Каныбек Османалиев считает массовый прозелитизм негативной и крайне опасной тенденцией.

— Уже начались конфликты в семьях, в селах, — говорит он. — Чего стоит нашумевшая история, когда имам сельской мечети не разрешил хоронить на местном кладбище односельчанина-баптиста. Покойника в конце концов похоронили за 70 километров от дома. Я спросил имама: почему не разрешил? А он мне отвечает: если хотя бы одним разрешу, тогда все село станет христианским.

Среди главных причин перехода киргизов в протестантизм господин Османалиев называет невежество местного мусульманского духовенства, занятого деланием денег на хадже и строительстве мечетей и совершенно неспособного помочь людям удовлетворить их духовные запросы. Плюс воинствующий салафизм многих имамов, получивших образование за границей и пытающихся бездумно перенести на родную почву правила и запреты, традиционные и органичные для стран Ближнего Востока, но совершенно неприемлемые для киргизского общества с его весьма условным исламом, густо замешанным на традиционных обычаях и верованиях. Как это так — не чтить умерших предков, не веселиться на свадьбах, не пить спиртного?!

Ну и, конечно, материальный фактор. Каныбек Османалиев ут­верждает, что было и есть мно­го случаев, когда за переход в христианство малоимущим киргизам дарят баранов, коров и в отдельных случаях даже дома. По его мнению, столь активная христианизация киргизского населения является частью некоего проекта.

— К сожалению, внутри киргизского народа существует четкое разделение по территориальному признаку. Южане, живущие вблизи границы с Узбекистаном, исторически являются убежденными мусульманами, чего не скажешь о северных киргизах. И именно на севере страны в основном работают христианские миссионеры. Вот цифры: 50% прозелитов — киргизы. 80% из них — люди в возрасте до 30 лет. Это значит, что лет через двадцать наш народ будет разделен уже не только по принципу «южане-северяне», но и «мусульмане-христиане». А это путь к расколу страны.

Действительно, до революции киргизы даже жили в разных территориальных образованиях: южане — в Ошской, северяне — в Семиреченской областях. Сейчас север нынешней Киргизии, где находится столица Бишкек, граничит с Китаем и Казахстаном, а отделенный от него двумя горными хребтами юг является частью взрывоопасной Ферганской долины.
Разделение на южан-северян луч­ше всего иллюстрирует такая история. После революции 1917 года довольно много киргизов, бежавших от большевиков, оказались в Китае, а оттуда значительная часть перебралась в Австралию. Оказавшись на зеленом континенте, они немедленно разделились на южных и северных и по сей день продолжают жить в разных деревнях. И даже соперничают: у одних есть самолет для обработки полей, а у других — нет. Споры австралийских киргизов носят невинный характер, чего не скажешь о свирепой борьбе кланов (в том числе и криминальных) на этнической родине.

Трудно сказать, насколько реален зловещий прогноз насчет раскола страны, но прозелитизм среди киргизов на самом деле приобрел масштабный характер. Сотрудник службы безопасности Церкви в Бишкеке Кубоныч Исаков в прошлом служил в МВД — был оперативником, затем следователем. Он рассказал, что к Иисусу пришел, когда серьезно заболел и начались проблемы на работе. Сейчас все хорошо. Когда стал христианином, многие родственники стали выражать недовольство, но отец сказал: пусть, это его выбор. Вскоре к церкви присоединились и родители Кубоныча. 

— Отец был почти слепым, но после обращения прозрел. Сейчас его уже нет в живых. А мама излечилась от рака и здравствует до сих пор. Я разочаровался в исламе, хотя, если честно, никогда в нем особо не разбирался. Но я знаю, что только Иисус дает нам жизнь и неисчерпаемые силы. Дайте-ка мне руку, я помолюсь за вас. Ничего-ничего, Господь один… Так вот, посмотрите на Америку — она стала великой страной, потому что верила в Иису­са. Правда, за последние тридцать лет ее сильно испортили.     

Кубоныч поведал, что в ближайшее время переезжает в Москву, где уже живет его жена. Будет пастором. В российской столице достаточно киргизов — членов Церкви Иисуса Христа, но многие плохо понимают по-русски, и нужен человек, который смог бы проповедовать на родном языке.

Бывший оперативник, а ныне мормонский пастор, проповедующий киргизам в Москве. Воистину, чудны дела Твои…