О мертвых либо хорошо, либо правду?

Череда преждевременных кончин наших звезд генерировала волну своевременных воспоминаний об ушедших. И нескончаемый поток гипотез об обстоятельствах/причинах их ухода в мир иной. Поскольку деятели шоу-бизнеса (кинематографа, политики, телевидения) умирали этой зимой неожиданно, трагически & нелепо. С первым снегом смерть оборвала последнее шоу Романа Трахтенберга (41 год), за ним последовали: ТВ-силач Александр Турчинский (46 лет), кинокрасавица Анна Самохина (47 лет) и скандалист Владислав Галкин (38 лет). Календарная весна точку не поставила: в ДТП погиб актер Юрий Степанов (42 года). Да, никто из ушедших не переступил полувековой рубеж. И каждому достались сомнительные некрологи.

Здесь в полный рост встает вопрос: как быть со стандартной установкой «О мертвых либо хорошо, либо ничего»? Ведь, как подметил Михаил Леонтьев, «лицемерие — последнее прибежище добродетели», и эту максиму никто не отменял. Однако очевидным образом многие желают знать не только обстоятельства жизни звезд, но и подробности их смерти. При этом досужие потребители информации почему-то отказывают своим кумирам в элементарном праве — быть людьми. Не желают признавать, что любимцам публики отнюдь не чужды человеческие слабости & пороки; что они = не святые; любят, как и большинство человеков, вкусное, запретное, вредное.

Действительно ли Турчинский умер из-за экспериментов с «омоложением крови» — неведомо, но знаем, что смерть наступила сразу после означенной процедуры. Правда ли или глупые домыслы, что из-за погони за вечной молодостью, злоупотребляя пресловутыми стволовыми клетками, умерла прекрасная Самохина? Как до нее Любовь Полищук, Олег Янковский и Александр Абдулов?

Про последних двух поведал недавно на страницах массового глянца их коллега Марк Рудинштейн. О своей задумке написать мемуары Марк рассказал мне еще прошлой осенью. Не знаю, не знаю… Для тусовки и так не секрет, что обаятельнейший Александр-Гаврилыч на своих знаменитых «Задворках» собирал средства не на восстановление церкви (а на казино + девушек), ну а, допустим, несравненный Олег-Иваныч неравнодушен был к молоденьким журналисткам. Однако нужны ли все эти пикантные подробности потребителям? Тиражи говорят — да, комментарии в блогах — нет.

Режиссера Милоша Формана в свое время освистали за то, что великого Амадея Моцарта он, согласно документам, показал в своем фильме ничтожеством. Публика желает адекватности гения высшим моральным критериям. Однако, увы, талант не облагораживает своего носителя. И этот каприз мироздания неприемлем теми, кто руководствуется мещанским тезисом: «Сделайте мне красиво!».
Так за что голосует публика? За романтизм или реализм в искусстве жизни? За сказки или быль, пока она не поросла быльем?

Гамлетовский вопрос: говорить или нет? Андрей Кончаловский подвергнут был остракизму за то, что тщательно отрисовал свои романтические экзерсисы. Как это ни смешно, права на собственную биографию у всех оказываются смежными, ибо события происходят с участием третьих лиц. После в меру ироничного & беспредельно искреннего выступления Марка Рудинштейна мы знаем не только то, что режиссер овладел Юлией Высоцкой после знакомства в лифте, но и в какой именно позе он это сделал.
Всякий раз, когда деятель культуры пишет нелицеприятную правду о коллегах, он подставляется. О мужчине рассказал — скажут, завидует. О женщине — не дала, сводит счеты. Так имеют ли социально значимые персонажи право на мемуары? Или их дело — цементировать взлелеянные публикой мифы, а «разгребать грязь» все-таки должны профессионалы? Годное ли дело — инспектировать интимные женские прелести? Риторика, скажете. Отнюдь. Обязанность. Для гинекологов. А для соседа или сослуживца — табу.

Помню, мастер жанра Александр Невзоров во «взглядовском» интервью 1989 года (о границах журналистской этики) сказал мне: — Есть такая присказка: «В доме повешенного не говорят о веревке». Так вот, репортер — это тот, кто говорит. Такая работа. Доля такая.

Проблема в том, что тезис «О мертвых или-или» изначально порочен. Ну вот ФСБ устранило Саида Бурятского. С официальной точки зрения он враг общества и рассказывать о том, что Александр Александрович Тихомиров был проповедником & идеологом северокавказского вооруженного подполья, неуместно. Ведь о мертвых «только хорошо»? Значит, нельзя называть его «бандитом»? Но он бандитствовал, из песни слова не выкинешь.

Стало быть, все зависит, как приговаривает медиаидеолог Марина Леско, от общественной «оценки». Сдал профессию на «отлично» — имеешь право на посмертную редакцию своей жизни. Теперь люди узнают только о том, какой ты был праведный, добрый & умный. Ну а если завалился, то соберешь в зачетку одни двойки. Был звездой «Обыкновенного чуда» — после смерти никто не смеет выйти за рамки парадной биографии. Казнен как серийный убийца — на тебя мораторий не распространяется. О Гитлере или Чикатило — или плохо, или ничего. И это никого не удивляет. Удивляет другое: аудитория не отдает себе отчета в том, что стандарт и тут двойной. Как дно. Сумрачное дно тех, кто не сумел соответствовать мифу.