От редакции

Взрыв в Ставрополе — очередной точечный удар подобно теракту в метро и «Невскому экспрессу». Кто в данном случае является исполнителем, интересно прежде всего с точки зрения понимания тактики заказчика. Если окажется, что это не традиционные северокавказские ваххабиты, а, наоборот, славянские борцы с кавказской угрозой, это еще больше заставит вспомнить тот же Беслан. Очевидная цель — не сам теракт, а его потенциальное развитие. Излишне напоминать, что самой уязвимой точкой для российского государства являются разного рода межнациональные конфликты. По-настоящему успешен не тот теракт, который вызвал больше жертв, и даже не тот, который в большей степени унизил и дискредитировал власть. Самый успешный теракт — который запускает саморазвивающуюся эскалацию событий, для которой уже не требуется прямого вмешательства заказчика. И, наконец, самый успешный теракт — это тот, который происходит вовремя. Именно поэтому у нас шесть лет и не было терактов. А отнюдь не потому, что под воздействием неземных сил ваххабиты или любые другие экстремисты успокоились и расслабились.

То, что мы наблюдаем сейчас, все больше похоже на этакую террористическую утреннюю зарядку. Ребятки перешли к упражнениям в ожидании серьезного дела. Основание для перехода к такому делу возникнет тогда, когда и если возрастет уровень уязвимости российского государства, нашей политической системы. Есть ли шансы на то, что в ближайшем обозримом будущем это случится? Эти самые заказчики, по всей видимости, считают, что есть. Правы ли они? По всей видимости, правы.

Опыт нашей антикризисной борьбы привел к одному очевидному и чуть ли не официально признанному результату: мы согласились с тем, что наше экономическое состояние полностью определяется внешней конъюнктурой, состоянием глобального рынка. Открыто признано, что рубль — функция цены на нефть. Никаких самостоятельных инструментов экономического восстановления у России нет и быть не может... По сути, мы упали в кризис без всякой нашей собственной в том роли и «восстанавливаемся» так же, вне зависимости от собственной воли и сознания. Тогда главным вопросом, определяющим перспективу и направление новой террористической войны против России, становится вопрос о так называемом восстановлении мировой экономики. Почти религиозная вера в такое восстановление в этом случае не просто плод природного оптимизма. Это естественный страх перед вероятным возобновлением операции по сносу российской власти всеми возможными средствами. То, что одним из излюбленных таких средств является террор, доказано на практике.

Вопрос: сколько еще продлится иллюзорное «восстановление» глобальной экономики при продолжающемся падении спроса, при продолжающемся кредитном кризисе, когда тот самый рост надувается исключительно спекулятивной активностью по перемещению непрерывно печатающихся денег, когда государства, взяв на себя все риски потенциальных банкротов, исчерпали последний резерв антикризисного лавирования? Назвать конкретный срок трудно, поскольку никто еще ни теоретически, ни практически не исследовал пределов устойчивости смертельно больной глобальной экономики. Собственно, сейчас мы и наблюдаем первый полномасштабный эксперимент.

Но есть еще и другой параметр, в значительной степени автономный от общей мировой болезни. Это неизбежное падение цен на энергоносители не только в результате снижения спроса, а в результате широкомасштабного развития альтернативных способов добычи (см. «сланцевая нефть» и «сланцевый газ»). Как раз этот параметр поддается довольно несложному, хотя и приблизительному расчету. Если вопрос о полномасштабном развертывании сланцевой добычи — это перспектива, скорее всего, десятилетия, то серьезное давление на цены мы ощутим уже в течение пары лет. Что мы нащупаем раньше — новое плечо кризиса или новое плечо углеводородных цен, — пока остается только гадать. Но характер и география террористических упражнений указывают на то, что заказчики настроены по-рабочему. Разминка не может стоять по времени слишком далеко от реальной схватки. Что касается возможного противодействия такому развитию событий. Уже говорилось, что лучший способ локализовать террор — это не давать террористам поводов рассчитывать на искомый политический результат. Заметим, никто не требует от наших руководителей озвучивать негативные прогнозы мировой и отечественной конъюнктуры и пугать и так не шибко процветающие рынки. Однако есть признаки способности ответить на экономические проблемы усилением политического активизма — по типу недавно юбилейно отмеченной «перестройки». Кстати, динамика террористической активности — это лучший бюллетень о здоровье еще одного дежавю последних лет, «перезагрузки». Мы бы предложили прикрепить его к кровати российско-американских отношений. Для наглядности.

Михаил Леонтьев

Все материалы нового номера журнала доступны на сайте

Архив предыдущих номеров журнала "Однако"