Гадкий утенок российского авиапрома

Это называется «тень на плетень». У истребителей пятого поколения ровно такие же радикальные различия с предыдущим, как у третьего с четвертым, второго с третьим и т. д. Определения эти известны и в очередной раз изложены нашими авторами. Заковыка в том, что натовские стратеги были уверены, что никто кроме их американских кураторов не сможет и не будет создавать такую технику. Таким образом, снимаются и стратегические угрозы, и проблемы рынка, и связанные с этим огромные затраты. Они в очередной раз списали нас раньше, чем это стоило делать. О том, как наш «ВПКашный» утенок гадок, не вещала только что самая ленивая утка. Теперь все, поезд ушел. Ни у кого кроме нас и американцев такого изделия не будет.

Совершенно очевидно, что есть критические области и технологии, в которых мы отстали в процессе углубленной рыночной модернизации. И первое испытание сырой еще платформы ни в коей мере не отменяет это отставание. Однако простой «разбор полетов» позволяет утверждать, что мы способны это отставание преодолеть. А страна, обладающая технологиями для разработки полноценного «пятого поколения», способна решить и все остальные технологические задачи в смежных сферах. Суть в том, что нынешнее «пятое поколение» — это примерно то же самое, что полвека назад полет в космос. То есть проблем сельского хозяйства или массового здравоохранения оно, конечно, не решит, но это все несколько про другое.

Новые системы вооружений, заказываемые для собственной армии, не могут быть «чуть хуже», чем вооружение потенциального противника: летать чуть медленнее, стрелять чуть ближе, видеть чуть хуже. Это абсолютно логичный критерий, применимый, однако, только к полноценным суверенным державам. Отставание на 6—7 лет досадно, но не критично для такого вида вооружений, как новое поколение самолетов, срок жизни которым — лет 40—50. То, что в проекте задействована такая стратегичная страна, как Индия, не только подтверждает солидность намерений, но и обеспечивает минимальную емкость рынка, сопоставимую с американцами. До сих пор в мире имеется спрос на российские вооружения, построенный на том, что Россия — единственная страна, способная поставлять современные системы без разрешения Соединенных Штатов. Этот спрос, кстати, обеспечивается не только технологиями, ценовыми параметрами, но и фактом наличия реального российского суверенитета. Само решение создавать «пятое поколение», подтвержденное фактом финансирования и фактом испытаний, — это и претензия на сохранение этого рынка, и гарантия сохранения его сегодня. Никто не будет в вопросах своей военной безопасности закалываться на потенциального аутсайдера. И, наконец, это первый за все постсоветское время собственно российский перфекционистский технологический проект.

Хотелось бы обратить внимание на принципиальный момент, который в своем интервью отметил скромный мэр города Рыбинска Юрий Ласточкин: «Маленький рынок, маленький масштаб производства делает ключевые технологии недоступными для российского производителя». То есть проблема модернизации — это не проблема недостаточного плюрализма в телевизоре и на майдане, не отращивание приятной внешнему наблюдателю оппозиции, а обеспечение большого рынка, как внутреннего, так и внешнего. «Мы считаем себя наследниками Советского Союза, который в мире имел максимальный рынок, — отметил мэр Ласточкин. — Задача номер один государства во всем мире — расширить рынок для национальной промышленности». А это, признайтесь, задача уже не только технологическая. И, простите за тавтологию, не совсем рыночная. Есть воля создавать самолет «пятого поколения» — должна быть воля обеспечить для него достаточный рынок. «Пятое поколение» вместо «пятой колонны»!