О наблюдении за управляющим

Европейцу ХIХ века, еще не одураченному массовой демократией, было очевидно, что общественные явления имеют теневую сторону, скрытую от прямого наблюдения. Причем эта теневая сторона имела для культурного европейца как естественную (объективную), так и искусственную (субъективную) составляющие. Из анализа первой вырастает как минимум социология (Карл Маркс был прежде всего социологом). Вторая была известна как собственно политика, то есть дело властей. Власти (разных стран) в своих делах ни перед кем не отчитывались, хранили тайны (государственные) как могли и боролись друг с другом. С тайной непосредственно работали лишь профессионалы самого высокого уровня — дипломаты и разведчики. Отрицать же само существование тайны и ее роль в истории мог только совсем неосведомленный человек. Однако сегодня именно такой человек — основной избиратель. Либеральная идеология массовой демократии всячески репрессирует любое представление о теневой стороне жизни общества, кроме примитивных мифов о коррупции и вообще преступности. В то время как преступники в действительности   лишь маргиналы «темной стороны», в лучшем случае подчиненные и работающие по найму у действительных сил. Главные же дела делаются вообще без них, силами большинства обычных граждан, которые не ведают, что творят. Либеральная массовая демократия в принципе не допускает мысли, что общество устроено сложнее, чем набор стандартных ситуаций из мыльного телесериала. Ведь если это допустить, то избиратель (он же  телезритель) окажется явно не информированным о сути своего демократического выбора. Поэтому все взгляды, что выходят за рамки очевидного, то есть того, что можно наблюдать глазами за окном, что предполагает наличие изначально невидимых механизмов и субъектов влияния, объявляются в либеральном дискурсе «поиском мировой закулисы» (той самой), теорией «заговора», «конспирологией», паранойей, занятием маргиналов. В мусорное ведро при этом отправляется собственно научная методология анализа, исследования, мышления.

Главное, для чего затеян сброс информации Wikileaks, — это убедительное «доказательство» полной прозрачности общества (причем в глобальном плане), общепонятности и примитивности его устройства, не требующей для своего понимания никаких специальных мыслительных навыков, никакого «критического домысливания» при недостатке данных, на которое фундаментально опираются и научный, и управленческий подходы к социальным явлениям.

Мы часто не можем раскрывать детали механизмов влияния или назвать поименно ответственных лиц — не хватает данных. Это нормально. Они и потом, когда происходящее станет историей, могут остаться неизвестными (см. уже имеющуюся мировую историю). Wikileaks о них точно никогда не расскажет. Но мы можем и должны отдавать себе отчет в том, что мир вполне управляем, понимать и ситуацию управляющего, и  свою собственную ситуацию — управляемых.

Управление не власть. Оно не публично, не несет политической, юридической и социальной ответственности. Управляемый считает, что он действует самостоятельно и в своих интересах. Поэтому все негативные последствия — его собственные риски. Управляющий получает свою выгоду не от непосредственных результатов действий управляемых, а от системных эффектов. Революция перехода от власти к управлению как основе истории произошла в ХХ веке, во второй его половине. Она известна как деколонизация и параллельно массовизация демократии, собственно демократизация. В области общественных наук, их философии и методологии, в этот период интенсивно развиваются прикладные подходы социальной инженерии (то есть связи «искусственного» и «естественного» в социальных процессах), управления преобразованиями больших общественных систем, то есть по существу создается социальный аналог ядерного оружия.

Вот такая мировая «закулиса». Но пусть читатель не сетует на затянувшееся введение. Понять происходящее на улицах без него можно только в духе «мыла», то есть никак.
Переход США к «лидерству в постамериканском мире» (удачные слова одного из спичрайтеров и идеологов Обамы), то есть уход от ответственности за содеянное, перекладывание рисков, убытков и негативных последствий на другие страны, обвинение внешних агентов во внутренних проблемах — таковы сегодня главные цели управляющего миром. Чтобы отвлечь держателей американского долга от претензий по его обесценению, а внутренних потребителей США — от претензий к резкому падению уровня жизни, необходимо создать широкую мировую полосу нестабильности уже не финансово-экономического, а социально-политического толка. Скорее всего, это и есть следующий этап кризиса.
Европу особенно подталкивать не придется. Крушение евросоциализма неизбежно. Без участия в американской финансовой пирамиде (без продажи европейских товаров по высоким ценам в США, без потребительских кредитов, сбалансированных игрой банков на американских ценных бумагах) кормить одновременно и трудящихся, и олигархов не получится. Одной эксплуатации труда иммигрантов не хватит. Молодежные погромы в Лондоне — с захватом штаб-квартиры правящей партии и порчей зданий государственной власти, куда круче случившегося на Манежной площади и у Киевского вокзала. И конца этим выступлениям не видно. Не уступают по масштабу и перманентные беспорядки в Афинах (массовые бои с полицией), подтягиваются Рим (захват Колизея и Пизанской башни) и Париж (разгром магазинов, сожженные машины). Все это устраивает молодежь, в целом как бы мирная, но с вкраплениями «свободных радикалов» в масках, вооруженных и мобилизованных на насилие. Мирная часть толпы этих радикалов как бы «не знает». Теперь представьте себе все это на улицах Москвы. Случившееся сегодня — только начало.

Все это уже было и на улицах Киева зимой 2004—2005 гг, когда надо было привести к власти американского ставленника Ющенко вопреки результатам выборов. И на улицах Парижа в 1968 году, когда технология молодежной революции собственно и была опробована. Студенты, сориентированные на революцию сексуальную, легко сподвиглись на ее социальный клон, театрализованное (карнавальное) действо имитационного (сегодня сказали бы — виртуального) толка. Чтобы быть инструментом, желательно не иметь еще своих взглядов, а иметь неустойчивое, увлекающееся сознание. И выражать недовольство общества в целом. Лозунги 1968-го носили предельно абстрактный и туманный характер: «Вся власть — воображению!», «Под мостовой — пляж!» и т. д. Кроме одного — президент Франции де Голль должен уйти досрочно. Почему? «А надоело!» Вообще все, и он в том числе. И получилось. Напомним, что де Голль к тому времени очень сильно укрепил реальный суверенитет Франции. В 1960-м Франция испытала свою атомную бомбу. В 1963-м отказалась от участия в объединенных ядерных силах НАТО. В январе 1963-го де Голль не вступил в «многосторонние ядерные силы», создаваемые Пентагоном, и вывел из-под командования НАТО атлантический флот Франции. В 1965-м он потребовал обменять 1,5 млрд бумажных долларов на золото по официальному курсу (что для США было разорительно). Президент США Джонсон прибег к угрозам. Де Голль объявил об эвакуации с территории Франции штаб-квартиры НАТО, 29 военных баз НАТО и США, 35 тысяч военнослужащих альянса. В результате де Голль в 1965—1967 годах вывез из США более 3 тыс. тонн золота.
С Европой все ясно. А вот с Китаем и Россией придется поработать. Талибы (Афганистан) — дословно и буквально в переводе — «студенты». Вооружены и обучены американскими спецслужбами.
Не все, конечно, делается через молодежь. События на площади Тяньаньмэнь в 1989 году (а именно — немедленная расправа) положили конец надеждам на использование механизмов студенческих и вообще молодежных волнений в Китае для его дестабилизации. Так что там усиленно используется совсем немолодежный сценарий максимального провоцирования Северной Кореи на хоть какое-нибудь возобновление военных действий. Так или иначе, США активируют в ближайшие два года все доступные им и зарезервированные ранее механизмы социально-политической дестабилизации других государств. Под вопросом, пожалуй, только война с Ираном. Да и то…

После экономического шока 1990-х и наметившегося относительного улучшения ситуации поднять народ на непосредственный экономический протест в России существенно сложнее, чем в Европе. Мы на порядок терпеливее и европейцев, и тем более американцев. Но у нас другая ахиллесова пята. И ничего, что пока счет 2:0 в пользу ОМОНа. Главное — подобрать правильную «химию» толпы. Болельщики (а не студенты) как масса и «нацики» в качестве катализатора и действующего «вещества» — вот пробная формула взрыва для России. И правда, какие студенты? За 20 лет деградации образования такого ресурса бунта, как студенческий идеализм, утопическое сознание университетов просто не осталось. Молодежь в большинстве настроена прагматично. Карьеристы идут в движение «Наши», остальные — «за Клинским». А вот болельщики — стремительно растущая, а значит, динамичная, хорошо увлекаемая масса. И ей не нужна никакая идеология. Что и требуется.

О националистах в данном контексте нужно говорить особо. Для России раскол по национальному признаку — проблема,  которая не ограничивается вопросом, что делать с экстремистами или мигрантами (иммигрантами). Синергия межнациональных отношений в России формировалась столетиями и много выше таковой (точнее, ее отсутствия) в Европе и США. Это и хорошо, и плохо. Хорошо, так как заварить кашу будет не так просто. А плохо потому, что, будучи снижена (или утрачена), бывшая синергия обернется не выяснением отношений, а жестким противостоянием. Межнациональная синергия, практика общежития в одном государстве формировалась в России за счет имперского характера, то есть идеи государства, которое строится как полноценный самодостаточный мир. Наши межнациональные отношения не отягощены колониальными захватами и рабством, войнами на религиозной почве. Но если мы и дальше будем идти по пути строительства национального государства (модель, приведшая Европу к мировым войнам и к зависимости от США), мы своими руками создадим внутренний межнациональный конфликт в формах и на основаниях, к которым мы совершенно не готовы исторически. И направление для удара выбрано точно — по линии возможного раскола. Россия должна развалиться через механизм демократизации (то есть при максимальном ослаблении государства и общей идеологии) благодаря в первую очередь межнациональному конфликту. Так, как это произошло в Югославии, как распалась Чехословакия, как воевали Армения и Азербайджан, как разваливается Грузия, как не сшить демократизированный Ирак. То, что это не случилось в 1991-м, вполне «поправимо».

То, что пока есть только побоище и нет основных лозунгов (о развале страны, свержении правящих) — сила, а не слабость «восставших». Это сближает их с великим образцом французского 1968-го. Они чистый инструмент. А лозунги произнесут наши либералы, уже пристроившиеся в кильватер.

фото в анонсе: ИЛЬЯ ВАРЛАМОВ/28-300.RU